ЖЕНЫ ДЕКАБРИСТОВ: ПОДВИГ ИЛИ НЕТ?

история интересно   жены декабристов   анненкова   волконская   дети декабристов   трубецкая   декабристы   союз спасения  

Оказывается, жены декабристов  делились на  "несостоявшихся декабристок" и тех кто, проявив геройство, последовал за мужьями в ссылку. Кто из них был прав , а кто виноват в этой ситуации? Как сложилась непростая судьба тех, кто остался дома из- за материнского долга?  Каковы  были причины  у жен декабристов, которые развелись со своими мужьями и можно ли винить их в этом? Какие были судьбы на самом деле самых известных декабристок Трубецкой и Волконской? Что было в прошлом у Прасковьи Егоровны Анненковой, о чем мы даже не можем предполагать?

Всего в Сибирь уехало 19 женщин, из них 11 жен , остальные матери и сестры, о которых почему-то умалчивают. Из 121 осужденного Верховным уголовным судом декабриста женатых было только 22. В российском дворянском обществе того времени мужчины женились,  где-то в возрасте плюс-минус 30 лет, а подавляющее большинство заговорщиков на момент восстаний еще не достигли этих лет, и поэтому просто не успели завести свою семью... Получается, из 22 жен не поехали за мужьями 11. Почему?

 

ПОЧЕМУ ПОЛОВИНА ЖЕН НЕ ПОЕХАЛА?

Самым сложным испытанием для большинства женщин была необходимость расставания с детьми. С ними выезд в Сибирь власти категорически не разрешали и потому для некоторых женщин долг матери был превыше долга жены.  До отъезда в Сибирь детей не было только у Трубецкой, Нарышкиной и Ивашовой. Александра Давыдова оставила шестерых детей. Мария Волконская, уезжая в Сибирь к мужу, вынуждена была оставить на попечение родных грудного сына Николая  и он скончался в два года. 

Мария Волконская

Наталья Фонвизина - единственная дочь престарелых родителей, отправляясь в Сибирь, оставила на их попечение двух внуков Митю и Мишу 2-х и 4-х лет, которые умерли в молодом возрасте от чахотки, так и не увидев родителей.   А вот жена Артамона Муравьева Вера Алексеевна с 3 –мя сыновьями намеревалась приехать в    Сибирь к осужденному мужу, но все же из-за детей этого сделать не смогла. Перед отъездом на каторгу Муравьев писал ей: "Все существование мое в тебе и детях заключается.  Я не впаду в отчаяние; лишь бы ты берегла бы себя". Супругам не суждено было встретиться. Надолго пережив мужа, она сосредоточила все заботы на единственном оставшемся в живых сыне...Иван Дмитриевич Якушкин запретил жене  покидать детей и ехать с ним в Сибирь, полагая, что только мать может дать детям должное воспитание. Вышедшая замуж по страстной любви в 16 лет, она писала мужу в Сибирь: "…ты можешь быть счастлив без меня, зная, что я нахожусь с нашими детьми, а я, даже находясь с ними, не могу быть счастлива…". Супруги больше не встретились, но их сыновья получили хорошее воспитание и образование. Их мать умерла на 11 лет раньше отца. Узнав о смерти жены, Якушкин в память о ней открыл первую в Сибири школу для девочек... Декабрист  князь Федор Петрович Шаховской сам просил жену свою не ехать за ним в ссылку, а воспитывать их сына и взять свое имение в опеку из-за малолетства ребенка. Сам он сошел с ума в ссылке. Его жена Наталья Дмитриевна добилась его перевода в отдаленное имение. Император в конце концов разрешил перевезти больного в Суздаль, в монастырь, а жене поселиться неподалеку.

Наталья Шаховская

Здесь Наталья Дмитриевна и схоронила мужа через два месяца после приезда. Умерла она в глубокой старости, восьмидесяти девяти лет, в одиночестве, пережив намного не только мужа, но и сына... Жена декабриста  барона Владимира Штейнгеля также осталась с детьми, ждала мужа из ссылки и дождалась его. Сам женатый барон в Ишиме жил в гражданском браке с вдовой местного чиновника. Имели двоих детей. После амнистии Штейнгель уехал к детям, жене и внукам в Санкт-Петербург. Внебрачных детей и гражданскую жену он оставил в Сибири... Жена Штейнгеля, не поехавшая за мужем в Сибирь, дождалась его - глубокого старика - после тридцати лет разлуки... Кто  из них повел себя в этой ситуации честнее- не нам судить.  Только три жены декабристов воспользовались царским указом, освобождавшим их от брачных уз и развелись со своими мужьями.  Это Мария Бороздина, Екатерина Бороздина, а также жена Петра Фаленберга- и вот их непростые истории. Мария вышла замуж против воли отца за члена Южного общества Иосифа Поджио. Ее отец беспокоился о будущем дочери.  Поджио арестовали на глазах у беременной жены и отправили на следствие в Петербург. Осужденного Иосифа Поджио должны были бы отправить, как и остальных осужденных, в Сибирь - и Мария собиралась последовать за мужем. Однако стараниями и связями ее отца, осужденного на каторгу не отправили, а заточили в одиночку в Шлиссельбургской крепости, где он и провел около 8 лет. Мария ничего не знала о судьбе мужа, обивала пороги правительственных учреждений - но ответом ей было молчание. Через восемь лет молодая женщина иссякла, отступилась. И, воспользовавшись дарованным правом на развод с государственным преступником, вышла замуж второй раз - за князя Гагарина. Вскорости после этого Поджио - рано поседевшего и постаревшего - выпустили из крепости и отправили, минуя каторжные работы, прямиком на поселение в сибирскую глушь... Еще более запутанная история вышла с Катенькой Бороздиной, младшей сестрой Марии . Катенька безумно любила молодого и пылкого декабриста Михаила Бестужева.

 

Но браку воспротивились родители Бестужева и  не дали благословения на брак. Влюбленные расстались... Бестужев с головой окунулся в подготовку восстания на юге, а предмет его любви Катенька Бороздина через полтора года вышла замуж… тоже за декабриста, молодого поручика Владимира Лихарева... Когда Лихарев был также арестован, Катенька была беременной. Срок Лихарев получил небольшой. Катерина Лихарева за мужем в Сибирь не последовала, а, воспользовавшись правом на развод, через несколько лет вышла замуж второй раз. Лихарев недолго был на каторжных работах - уже в 1828 году он вышел на поселение. Узнав о повторном замужестве своей жены, он, по свидетельству очевидцев, словно разума лишился, не находил себе места и попросился рядовым на Кавказ,  в битве сложив свою голову. Ну и последняя история -Жена Петра Ивановича Фаленберга.  Вроде как и года они вместе не прожили. Пишут, что ради нее супруг во время следствия дал "откровенные показания", возведя напраслину на себя и на друзей, - а она благополучно вышла замуж за другого… В первые годы ссылки Фаленберга, находившегося в полном одиночестве, одолела тяжелая депрессия. Такое душевное состояние сохранялось  до той поры , пока Фаленберг  не женился на дочери урядника  простой, неграмотной, но доброй сибирячке. Женитьба и  появление детей вернули декабристу бодрость и энергию. Жили они очень бедно. Жена происходила из бедной семьи, а сам Фаленберг, не получая никаких денег от родных, по словам декабриста Юшневского, женитьбой своей "сочетал две бедности". Но несмотря на эти проблемы, они вместе были всю жизнь. У них родились сын и дочь. Пусть первая жена и предала (да и можно ли ее считать женой, если и года то вместе не прожили?), но зато вторая была рядом всю жизнь, несмотря на бедность, несмотря на то, что муж считался государственным преступником. И ради мужа она выучилась и манерам, и письму, и чтению...
Вот такие истории о несостоявшихся декабристках... А теперь поговорим о Екатерине Трубецкой и Марии Волконской, которые по праву создали ореол величия  вокруг подвига жен декабристов.

 

В их жизни были самые мрачные этапы каторги: Нерчинские рудники, Читинский каторжный острог, тюрьма петровского завода и затем разбросанные по Сибири заснеженные медвежьи углы, места ссылки и поселения. Эти женщины не просто пошли против своей семьи, которая не хотела отпускать дочерей на каторгу, но и понимали, что они  БУДУТ Лишены всех прежних социальных прав и привилегий, к тому же у них забирали все имущественные и наследственные права. Им выдавались только минимальные средства на жизнь, да и за них женщин обязали отчитываться перед начальством рудников. Свидания с мужьями им разрешали только в присутствии тюремного офицера и только дважды в неделю. Дети, рождённые жёнами декабристов, должны были считаться обычными казёнными крестьянами. Это не полный перечень ограничений, но уже этих пунктов достаточно, чтобы оценить всю глубину их человеческого подвига. Екатерина Трубецкая подала документы на выезд в Сибирь, когда еще шло следствие, первая добилась разрешения уехать в ссылку,  добиралась долго, следовала по этапу вместе с уголовниками. Своего мужа князя Сергея Трубецкого она смогла увидеть только через полгода от начала поездки и когда увидела на нём кандалы, то потеряла сознание. Самоотверженной женщине было всего 26 лет, Трубецкому-30 лет. Все их знавшие считали, что в основе их отношений лежит очень сильная любовь.

 

У мужа не было никогда секретов от жены, и она якобы вышивала знамя свободы- символ новой власти в случае победы заговорщиков.   До ссылки детей у супругов не было, первого ребёнка Екатерина родила в ссылке через десять лет брака, дочка Александра стала для них настоящим чудом и наградой за тяжёлую жизнь. Всего у супругов родилось девять детей, но выжили только четверо – три дочери и сын. Семья также воспитывала сына политического ссыльного Кучевского и двух дочерей декабриста Михаила Кюхельбекера. Екатерина умерла за два года до амнистии от тяжелой болезни. Это была идеальная жена, разделившая невзгоды мужа. Её муж Сергей Трубецкой даже не хотел уезжать из ссылки после амнистии, но сделал это ради образования сына. Вернувшись из ссылки, он больше не женился. Их дочь Зинаида дожила до Советской власти и личным указом Ленина ей была предоставлена отдельная квартира как дочери декабриста.

ВОЛКОНСКАЯ

 

А вот с Марией Волконской история совсем другая.  Семья Волконских сильно отличалась от семьи Трубецких. Мария Николаевна была младше мужа на 18 лет.

Мария Николаевна жаловалась братьям и сестрам: Волконский «несносен». Генерал  Волконский был самым старшим из декабристов и радикально настроенным. Когда его арестовали, их сыну Николаю было несколько дней отроду.  Много позже она узнала, что ее муж находится в крепости, а также о том, что некоторые жены арестованных решили ехать за своими мужьями в Сибирь и обратились с прошением к императору.

 

С этого момента в чувствах Марии к мужу произошел резкий поворот. Теперь она уже была необходима мужу, который впал в сильную депрессию и был готов покончить с жизнью. В этом ее сильно поддерживала семья князя Волконского, особенно старались Репнины, с которыми она дружила, в то время как генерал Раевский был в ужасе от того, что его дочь отправится в Сибирь.  Между тем сам отъезд Марии Николаевны был обставлен совсем иначе, чем поездка в Сибирь княгини Екатерины Трубецкой. Трубецкая, обожавшая мужа, быстро собралась без лишнего шума. Мария долго ездила из Москвы в Петербург и в Малороссию, посещала родных и разные салоны , где ее все называли героиней. Вокруг этого  события была всеобщая истерия. Все  только и говорили ей об этой жертве, об ее подвиге во имя мужа и о том , что она прославится в веках.  Сам Пушкин выразил ей восхищение Он хотел передать ей стихи «Во глубине сибирских руд…», но, как рассказывала Мария Николаевна, не успел, и бессмертное послание отвезла декабристам Александра Муравьева.

Само собой поездка юной изнеженной женщины на сибирские рудники уже была подвигом. Но вряд ли Мария отдавала себе полный отчет, на что она идет. Ее не остановило даже то, что Николай I запретил декабристкам брать с собой детей. Первенец Волконских оставшись без матери, с бабушкой по отцу, умер в возрасте двух лет.  Как позже признавалась Мария Волконская в своих воспоминаниях, она не рассчитывала, что проживет в Сибири долгие годы. Но, находясь уже в пути она узнала о новом распоряжении императора: те жены, которые отправились за ссыльными, не имеют права на возвращение.  Она первая приехала в Благодатский рудник, спустилась в  шахту, где работали каторжане, и,  увидев мужа, встала перед ним на колени и поцеловала его оковы. С этого эпизода и началось романтическое воспевание жен декабристов. А дальше в их отношениях как мужа и жены наступает кризис. Она поняла, что не любит мужа, но пути назад не было. В ссылке родила ещё троих детей – двух дочерей и сына, но одна из дочерей умерла.  В живых у семьи остались дочь Нелли и сын Михаил.  Один из современников писал: «Мария Николаевна была молода и хороша собой, Волконский же уже был без зубов, совершенно опустился и заделался сквалыгой». На поселении     Мария Николаевна сближается с Александром Поджио, у которого была демоническая внешность и пронизывающий взгляд.

 

Сын декабриста Якушкина напишет впоследствии своей жене: «Много ходит невыгодных для Марии Николаевны слухов про ее жизнь в Сибири, говорят, что даже сын и дочь ее – дети не Волконского».  Вероятнее всего, это была просто игра, которая существовала одновременно с простой человеческой дружбой. Просто положен светской даме воздыхатель.  После  смерти Марии Николаевны в семейном архиве переписка ее самой с Поджио не сохранилась, хотя были найдены более поздние письма   Александра Поджио к ее сыну Михаилу и ее мужу. Так что доказать их связь невозможно.  Волконский был еще тот проказник, он знатно почудил на своем веку. Сергей Григорьевич, по свидетельству очевидцев, «опростился», «окрестьянился», постоянно общался с мужиками и увлекся сельским хозяйством. Мария Николаевна, наоборот, когда появилась возможность, завела собственный «салон», куда муж мог прийти чуть ли не в тулупе, перемазанный навозом. В результате она распорядилась его не пускать на свои светские рауты.  Так она и уехала в Каменку, в имение Раевских в Малороссии, не дождавшись конца ссылки мужа.  В 1856 году после амнистии Волконский вернулся  сам из ссылки. Поджио по-прежнему оставался близким к семье человеком. Он пережил и Марию Николаевну, и Сергея Григорьевича и был похоронен вместе с ними в имении Волконских в Черниговской губернии. Взрослому сыну  Волконских Михаилу власти вернули княжеский титул.

 

ПРАСКОВЬЯ АННЕНКОВА

 

Еще одна интересная судьба жены декабриста- это Прасковья Егоровна Анненкова, урожденная Жанетта Полина Гебль, француженка, которая так и не научилась хорошо говорить на русском языке, хотя все окружение ее хорошо понимало, ведь для наших дворян французский- был вторым языком.

 

Она была из обнищавшей дворянской семьи во Франции и поехала в Россию, чтобы помочь своей семье выжить. Сначала была модисткой, а потом, как говорит Оксана Ивановна Киянская, доктор исторических наук и автор многих книг про декабристов, стала содержать публичный дом, чему есть свидетельства во многих документах. Это заведение и посещали кавалергарды. Там она познакомилась с Анненковым, самым завидным женихом Москвы и Влюбилась в него. Но как только его из-за участия в восстании лишили всех привилегий и прав и она с ним уравнялась по статусу, она тут же подала прошение следовать за ним в ссылку в Сибирь как невеста. В ссылке их  и обвенчали. Здесь в Сибири у них и возникла настоящая любовь и она была идеальной женой, помогала мужу и его товарищам как могла, обеспечивала их быт.  Она родила 18 детей, выжили из них только 6- три сына и три дочери. Вот такие интересные женские судьбы перед нами.  Уже два века они являются примером преданности, верности, умения отдавать себя в жертву во имя любви.

РЕКОМЕНДУЕМ:

ВИДЕО: 5 СУЕВЕРИЙ НАШИХ ПРЕДКОВ, ОТ КОТОРЫХ ВАМ БУДЕТ НЕ ПО СЕБЕ

СТАТЬЯ: ТАЙНА ПРОИСХОЖДЕНИЯ СЛАВЯН РАЗГАДАНА?!

ВИДЕО: ПОДЛИННАЯ ЛЕГЕНДА О КОЛОВРАТЕ!

СТАТЬЯ: КАК ВЫГЛЯДЕЛИ НАШИ ПРЕДКИ, О КОТОРЫХ МЫ НЕ ЗНАЛИ?